Все будет хорошо... Я узнавала.
- Вы совершите большую ошибку, если заберете отсюда отца! – негодовала медсестра уже 20 минут, параллельно делая папе перевязку. – Его состояние не улучшается! Да какое улучшается? Ему хуже! Хуже, понимаете? Человек при смерти, а вы его из больницы хотите увезти!
Я перевела взгляд на «человека при смерти», он был бледен, слаб и молчалив, но заинтересованно вглядывался в декольте моей оппонентки. Судя по легкой улыбке, прятавшейся в усах, размышлял папА далеко не о составлении завещания.
читать дальше- Карту дайте просто, а? - обреченно выдохнула я.
- Не положено! - отрезала собеседница и вышла из палаты.
При потере визуального контакта с вырезом белого халатика папа погрустнел, сообщил, что устал, и притворился спящим. Я решила попробовать договориться с какой-нибудь другой медсестрой, и пошла к дежурной стойке. На месте оказалась лишь одна девушка, которая почти дословно пересказала уже состоявшийся до этого диалог про «не положено», и, попросив не отвлекать ее от работы, возобновила переписку в VK. Папа еще спал, а я пошла выполнять уже привычный квест под названием «Охота на пододеяльник».
Квест начался в тот светлый день, когда я раз десятый на просьбу поменять постельное белье услышала от технички: «Нет у нас лишнего комплекта, завтра, может, будет!» А если точнее, когда десятый раз при появлении в руках купюры этот комплект появлялся. И не так было жалко этой купюры, как напрягала такая навязанная необходимость ходить и кланяться из-за нескольких застиранных кусков ткани слегка нетрезвой бабуле со шваброй. Хорошо, что у бабули очень быстро обнаружился сбой в системе: если ходить за ней следом и монотонно гнусавить одну и ту же фразу типа «Поменяйте, пожалуйста, жалко вам что ли?», то максимум через пятнадцать минут она начинает ворчать о море работы, убегает в какую-то неопознанную комнатку в конце крыла и там закрывается. В это время можно спокойно зайти в подсобку, открыть шкаф, полностью забитый постельными принадлежностями и, выбрав комплект поновей, благополучно его оттуда тиснуть. Квест считается удачно выполненным, если до появления бабульки со шваброй удается вытащить из-под папы старую простынь и подсунуть чистую.
Между тем, солнце уже доползло до зенита, и в палату забежала мама, аппетитно позвякивая банками с обедом.
- Я так понимаю, не отдали карту? - задала она вопрос, при этом интонацией сама же на него ответив.
- Сейчас там пересменка будет, я еще раз попробую подойти – ответила я. – Там сейчас брюнетка на ресепшене?
- Там сейчас никого нет вообще – сказала мама и стала выкладывать из сумки десять килограмм вкусностей.
- Никого , говоришь? – вспомнила я старый анекдот, но мне уже некому было отвечать. Предки к тому моменту успели схлестнуться в занимательной полемике о том, сколько еды может влезть в одного маленького и болеющего автослесаря и зачем привозить всё остальное.
Мама моя – она такая, она сразу родилась бабушкой. Так, чтобы вы понимали, если у нас в субботний обед только один вариант супа,значит, мама болеет, в остальное время выбор есть всегда. Первое, второе, третье, три салата, нарезка – любой домашний прием пищи – с легкой руки ее перерастает в настоящее пиршество, после которого необходимо еще два часа медитаций, чтобы суметь подняться и сделать хоть пару шагов.
- Это подло! Ты пользуешься моим бедственным положением! Я же даже никуда убежать не могу! Не надо мне второй кусок класть! Оля! Я СТОЛЬКО НЕ СЪЕМ! - пытался сопротивляться папа.
- Ты хотел свинины, я привезла свинины – флегматично парировала мама, добавляя еще один стейк в тарелку - Кушай...
- Галька! Доча моя! Внемли! Это мои последние сло...
- Не-не-не...Сам разбирайся – хихикнула я и выскользнула в коридор.
За дежурной стойкой действительно не было никого, я обошла ее вокруг и осмотрелась. На краю стола лежала стопка больничных карт. Холл пустовал. Из столовой слышались разговоры и хохот персонала. Я решила, что основная идея квеста «Охота на пододеяльник» штука достаточно универсальная, и быстро нашла нужную подшивку.
Пятью минутами позже пациенты папиной палаты наблюдали любимый многими момент из любого более менее стоящего фильма про шпионов – мама, делала вид, что поправляет одеяло, загораживая им обзор со стороны двери, папа, перелистывал страницы с графиками температуры и кучей непонятных цифр, я, почти левитируя над кроватью в позе «просто мимо проходила», фотографировала каждый лист на телефон. По инерции щелкнула даже подписанную мною же бумажку, мол я в курсе о том, что «любое разглашение информации о лечении, категорически запрещено и наказывается…»
- Так... Чего-то не хватает...
- В анализах?
- Не, в атмосферности, пой давай...
- Та та! Татата ТА! – тихо запел папа главную тему из «Миссия невыполнима».
Дело явно пошло быстрее.
- Посмотрел файлы из больничной карты, которые вы мне на почту скинули. - голос доктора в телефоне звучал как всегда тихо и успокаивал одним своим тембром – Что могу сказать - при его состоянии – все в норме, только вот сахар... Какой сегодня?
Около папы как раз суетилась медсестра с глюкометром.
- Сахар двадцать два! – разтягивая звуки ответила она – Подумайте сто раз еще, прежде чем забирать человека с такими показателями неблагоприятными из больницы. Тут все профессионалы! Если сказали, что вариантов, кроме предложенных нет, значит нет. Откуда такое недоверие?
Девушка, опустила папину руку и поправила бутылку на капельнице.
- А что вы ему сейчас вводите? – на автомате поинтересовалась я.
- Глюкозу! – выпалила сестричка и зависла, задумчиво глядя на записанные в карте цифры.
- Слышали? – выдохнула я в трубку – Тут все профессионалы! Я даже догадываюсь, каким образом эти профессионалы диагностировали диабет...
...
В трубке долго не утихал хохот, периодически, разбавляемый междометиями «ну, они и...» и «да, как так-то?». Потом доктор откашлялся, сказал, что ждет нас в воскресение и отключился, в этот раз удачи не пожелав.
Я достала йод. Каждая моя поездка в больницу заканчивалась одинаково – я разукрашивала папу. Тело его в конце процедуры выглядело как жостовский поднос, однако было более информативно.На руке было написано – «Рука, заживай!», на ноге «Опухоль, уйди!», на бедре «А это вообще абсолютно здоровое место!», на предплечье «Шишка, рассосись!», на зелено-желтых разводах от уколов распускались ромашки. Хозяйкам на заметку - если вместо обычной йодовой сеточки рисовать цветочки и сердечки – опухоль проходит быстрее – доказано практикой! Любовь вообще чудеса творит!
- Вот ты на ноге написала и я прям чувствую, как у меня кости внутри срастаются! Аж, хрустят! – прокомментировал папа окончание процедуры и вырубился.
Я поцеловала его в мокрый лоб и, собрав вещи, направилась к выходу из палаты.
«Я молодец! У меня всё получается! Фортуна на моей стороне!» - подумала я, улыбнулась и зашла в лифт.
Через десять секунд кабина встала между этажами. Еще через 15 секунд погас свет...
Продолжение следует...
Я перевела взгляд на «человека при смерти», он был бледен, слаб и молчалив, но заинтересованно вглядывался в декольте моей оппонентки. Судя по легкой улыбке, прятавшейся в усах, размышлял папА далеко не о составлении завещания.
читать дальше- Карту дайте просто, а? - обреченно выдохнула я.
- Не положено! - отрезала собеседница и вышла из палаты.
При потере визуального контакта с вырезом белого халатика папа погрустнел, сообщил, что устал, и притворился спящим. Я решила попробовать договориться с какой-нибудь другой медсестрой, и пошла к дежурной стойке. На месте оказалась лишь одна девушка, которая почти дословно пересказала уже состоявшийся до этого диалог про «не положено», и, попросив не отвлекать ее от работы, возобновила переписку в VK. Папа еще спал, а я пошла выполнять уже привычный квест под названием «Охота на пододеяльник».
Квест начался в тот светлый день, когда я раз десятый на просьбу поменять постельное белье услышала от технички: «Нет у нас лишнего комплекта, завтра, может, будет!» А если точнее, когда десятый раз при появлении в руках купюры этот комплект появлялся. И не так было жалко этой купюры, как напрягала такая навязанная необходимость ходить и кланяться из-за нескольких застиранных кусков ткани слегка нетрезвой бабуле со шваброй. Хорошо, что у бабули очень быстро обнаружился сбой в системе: если ходить за ней следом и монотонно гнусавить одну и ту же фразу типа «Поменяйте, пожалуйста, жалко вам что ли?», то максимум через пятнадцать минут она начинает ворчать о море работы, убегает в какую-то неопознанную комнатку в конце крыла и там закрывается. В это время можно спокойно зайти в подсобку, открыть шкаф, полностью забитый постельными принадлежностями и, выбрав комплект поновей, благополучно его оттуда тиснуть. Квест считается удачно выполненным, если до появления бабульки со шваброй удается вытащить из-под папы старую простынь и подсунуть чистую.
Между тем, солнце уже доползло до зенита, и в палату забежала мама, аппетитно позвякивая банками с обедом.
- Я так понимаю, не отдали карту? - задала она вопрос, при этом интонацией сама же на него ответив.
- Сейчас там пересменка будет, я еще раз попробую подойти – ответила я. – Там сейчас брюнетка на ресепшене?
- Там сейчас никого нет вообще – сказала мама и стала выкладывать из сумки десять килограмм вкусностей.
- Никого , говоришь? – вспомнила я старый анекдот, но мне уже некому было отвечать. Предки к тому моменту успели схлестнуться в занимательной полемике о том, сколько еды может влезть в одного маленького и болеющего автослесаря и зачем привозить всё остальное.
Мама моя – она такая, она сразу родилась бабушкой. Так, чтобы вы понимали, если у нас в субботний обед только один вариант супа,значит, мама болеет, в остальное время выбор есть всегда. Первое, второе, третье, три салата, нарезка – любой домашний прием пищи – с легкой руки ее перерастает в настоящее пиршество, после которого необходимо еще два часа медитаций, чтобы суметь подняться и сделать хоть пару шагов.
- Это подло! Ты пользуешься моим бедственным положением! Я же даже никуда убежать не могу! Не надо мне второй кусок класть! Оля! Я СТОЛЬКО НЕ СЪЕМ! - пытался сопротивляться папа.
- Ты хотел свинины, я привезла свинины – флегматично парировала мама, добавляя еще один стейк в тарелку - Кушай...
- Галька! Доча моя! Внемли! Это мои последние сло...
- Не-не-не...Сам разбирайся – хихикнула я и выскользнула в коридор.
За дежурной стойкой действительно не было никого, я обошла ее вокруг и осмотрелась. На краю стола лежала стопка больничных карт. Холл пустовал. Из столовой слышались разговоры и хохот персонала. Я решила, что основная идея квеста «Охота на пододеяльник» штука достаточно универсальная, и быстро нашла нужную подшивку.
Пятью минутами позже пациенты папиной палаты наблюдали любимый многими момент из любого более менее стоящего фильма про шпионов – мама, делала вид, что поправляет одеяло, загораживая им обзор со стороны двери, папа, перелистывал страницы с графиками температуры и кучей непонятных цифр, я, почти левитируя над кроватью в позе «просто мимо проходила», фотографировала каждый лист на телефон. По инерции щелкнула даже подписанную мною же бумажку, мол я в курсе о том, что «любое разглашение информации о лечении, категорически запрещено и наказывается…»
- Так... Чего-то не хватает...
- В анализах?
- Не, в атмосферности, пой давай...
- Та та! Татата ТА! – тихо запел папа главную тему из «Миссия невыполнима».
Дело явно пошло быстрее.
- Посмотрел файлы из больничной карты, которые вы мне на почту скинули. - голос доктора в телефоне звучал как всегда тихо и успокаивал одним своим тембром – Что могу сказать - при его состоянии – все в норме, только вот сахар... Какой сегодня?
Около папы как раз суетилась медсестра с глюкометром.
- Сахар двадцать два! – разтягивая звуки ответила она – Подумайте сто раз еще, прежде чем забирать человека с такими показателями неблагоприятными из больницы. Тут все профессионалы! Если сказали, что вариантов, кроме предложенных нет, значит нет. Откуда такое недоверие?
Девушка, опустила папину руку и поправила бутылку на капельнице.
- А что вы ему сейчас вводите? – на автомате поинтересовалась я.
- Глюкозу! – выпалила сестричка и зависла, задумчиво глядя на записанные в карте цифры.
- Слышали? – выдохнула я в трубку – Тут все профессионалы! Я даже догадываюсь, каким образом эти профессионалы диагностировали диабет...
...
В трубке долго не утихал хохот, периодически, разбавляемый междометиями «ну, они и...» и «да, как так-то?». Потом доктор откашлялся, сказал, что ждет нас в воскресение и отключился, в этот раз удачи не пожелав.
Я достала йод. Каждая моя поездка в больницу заканчивалась одинаково – я разукрашивала папу. Тело его в конце процедуры выглядело как жостовский поднос, однако было более информативно.На руке было написано – «Рука, заживай!», на ноге «Опухоль, уйди!», на бедре «А это вообще абсолютно здоровое место!», на предплечье «Шишка, рассосись!», на зелено-желтых разводах от уколов распускались ромашки. Хозяйкам на заметку - если вместо обычной йодовой сеточки рисовать цветочки и сердечки – опухоль проходит быстрее – доказано практикой! Любовь вообще чудеса творит!
- Вот ты на ноге написала и я прям чувствую, как у меня кости внутри срастаются! Аж, хрустят! – прокомментировал папа окончание процедуры и вырубился.
Я поцеловала его в мокрый лоб и, собрав вещи, направилась к выходу из палаты.
«Я молодец! У меня всё получается! Фортуна на моей стороне!» - подумала я, улыбнулась и зашла в лифт.
Через десять секунд кабина встала между этажами. Еще через 15 секунд погас свет...
Продолжение следует...
@темы: Четверг Обитания, Быль
()
А еще мы с Одиночеством читаем Карнеги опять). Дочитаем, расскажем, что вычитали.
