Все будет хорошо... Я узнавала.
В субботу, ближе к ночеру, заправленная темным нефильтрованным по случаю свадьбы любимого брата, я решила грациозно спрыгнуть с парапета беседки, а получилось не очень грациозно.
Ноги уехали куда-то под парапет, я улетела головой вперед и, если бы не мимо проходящий Лис, вошла бы еще лицом в угол стола.
Но повезло. Удержалась. Лицу повезло, ноги оказались не настолько счастливчиками. Особенно левая.
Самый страшный момент в любом падении ночью - это когда включается фонарик и начинается ревизия травм.
Выглядело это так - я сидела на скамейке, вытянув ногу вперед, и на одной ноте приговаривала: "Ой-ой-ой...". Надо мной в кромешной темноте нависали сурьезные бородатые дядьки-байкеры, слетевшиеся на глухой звук стыковки моих ног и деревянного настила. Зажегся свет, скользнул по запыленной коленке и спустился ниже. Ниже все было разодрано и кровило.
- Ой-ой-ой!!! - синхронно подтвердили мою догадку дядьки-байкеры, состроили одинаково расстерянные выражения лиц, и так же синхронно начали дуть на рану.
А я что? Я разревелась.
Больно было жутко, но слезы накатили не от падения.
Просто такая неожиданная трогательная забота не смогла меня не переключить в режим "девочка".
Я сидела, наблюдала за происходящим, плакала и улыбалась.
Мимимиметр зашкалил.
...Но потом пришел суровый Игорь и, плеснув мне на рану водки, испортил всю романтику.
Ноги уехали куда-то под парапет, я улетела головой вперед и, если бы не мимо проходящий Лис, вошла бы еще лицом в угол стола.
Но повезло. Удержалась. Лицу повезло, ноги оказались не настолько счастливчиками. Особенно левая.
Самый страшный момент в любом падении ночью - это когда включается фонарик и начинается ревизия травм.
Выглядело это так - я сидела на скамейке, вытянув ногу вперед, и на одной ноте приговаривала: "Ой-ой-ой...". Надо мной в кромешной темноте нависали сурьезные бородатые дядьки-байкеры, слетевшиеся на глухой звук стыковки моих ног и деревянного настила. Зажегся свет, скользнул по запыленной коленке и спустился ниже. Ниже все было разодрано и кровило.
- Ой-ой-ой!!! - синхронно подтвердили мою догадку дядьки-байкеры, состроили одинаково расстерянные выражения лиц, и так же синхронно начали дуть на рану.
А я что? Я разревелась.
Больно было жутко, но слезы накатили не от падения.
Просто такая неожиданная трогательная забота не смогла меня не переключить в режим "девочка".
Я сидела, наблюдала за происходящим, плакала и улыбалась.
Мимимиметр зашкалил.
...Но потом пришел суровый Игорь и, плеснув мне на рану водки, испортил всю романтику.
Я вообще правильно написала слово Шопенгауэр?
